Он утвердительно кивнул.
— И с гостиницей договорилась — пока разыщем квартиру, поживешь шум там. Гостиница прямо за райкомом. Название громкое, а на самом деле — курятник.
— Спасибо, я о жилье как-то и не подумал,— ответил он.— Привык в армии — там это само собой решалось.
— Знаю я вас, лейтенантов! Вы на все готовое горазды.
Вернику это не понравилось:
— Откуда ты знаешь? — Девушка сама начала с «ты», поэтому и он не стал церемониться.
— Знаю, товарищ лейтенант. Я же сама гвардии старшина.
— Ты?! — Верник взглядом смерил девушку с головы ног: на вид ей не дашь больше семнадцати. Худенькая, груди только наметились, стрижка — под мальчика. Если бы не платье, и за девушку не примешь.— Что-то не похоже. Уж больно ты молода.
— Молода? Не надо комплиментов,— усмехнулась Фиса, подняв тонкие брови.— Старая дева уже, к нашему возвращению всех оставшихся ребят успели в тылу разобрать... Молодая, говоришь. Еще в мае сорок второго эшелон комсомолок-добровольцев отправился из Уфы под Сталинград. И я была в нем. Войну закончила в Праге.
— Да ну! — радостно воскликнул Верник.— Я ведь тоже в Чехословакии! Ты на каком фронте была?
— У Конева... Старшина батареи.
— Я тоже артиллерист!
— По погонам вижу. Кстати, пора бы и снять... С груди — тоже, начальство не больно одобряет,— Фиса кивком указала на кабинет Нагаева.— Короче, лейтенант, по хозяйственным вопросам обращайся ко мне, что сумею — сделаю.
После этого разговора они и подружились. В аппарате райкома еще два работника: заведующий орготделом Петр Сковородкин и заведующая сектором школ Лида Вакеева.
...Алибаба провел совещание быстро.
— О том, какой переживаем момент, нет, товарищи, нужды говорить,— сказал он.— Все вы сами знаете: с одной стороны — великая победа, с другой — засуха. Надвигается стихийное бедствие. В наших краях такие годы не редкость.
