Экипаж танка.

Но вот вышли все подкалиберные снаряды. Наш танк был подожжен, но еще не потерял способности двигаться. Фашисты осмелели. Их головной тяжелый танк «тигр» вышел на дорогу, путь ему был открыт. Но мужественный экипаж нашего танка, помня о поставленной ему задаче, не прекратил борьбы и не покинул своей боевой машины. Танкисты приняли дерзкое решение. Горящий советский танк двинулся навстречу «тигру» и на полной скорости врезался в тяжелый танк противника. Оба танка взорвались.
Экипаж танка Ермолаева ценою жизни выполнил приказ старшего начальника. Этот подвиг вызван беззаветной преданностью Родине, глубоким сознанием того, что приказ должен быть выполнен во что бы то ни стало. За проявленные мужество и отвагу командиру танка младшему лейтенанту Василию Ермолаеву и механику-водителю Андрею Тимофееву посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а их имена навечно занесены в списки 1-й роты танкового полка.
В марте 1943 года на Украине, в районе станции Змиев, гитлеровцы, подтянув резервы, решили отрезать выдвинувшиеся вперед подразделения Советской Армии. Путь фашистам преградила одна наша часть. На самый ответственный участок командир направил взвод офицера Петра Широнина. Воины, возглавляемые коммунистом Широниным, тщательно подготовили позиции к обороне. Противник двинул на их окопы пехоту и танки. Завязался неравный бой. Имевшаяся у гвардейцев противотанковая пушка была выведена из строя. Положение стало критическим. Тогда отважный воин Вернигоренко, опоясавшись гранатами, бросился под вражеский танк.
Долго продолжался неравный бой. Советские воины, спаянные воедино высокой воинской дисциплиной, чувством ответственности за оборону занятого ими рубежа, сражались, не жалея своей крови и жизни. Они выполнили свою задачу: гитлеровцы не смогли захватить рубеж. На поле боя осталось одиннадцать подбитых вражеских танков и самоходных орудий и до двухсот трупов. Указом Президиума Верховного Совета СССР всем двадцати пяти гвардейцам во главе с офицером Широниным было присвоено звание Героя Советского Союза.

Большую помощь.

После окончания гражданской войны Коммунистическая партия и Советское правительство провели ряд  мероприятий,  направленных на укрепление Военно-воздушных сил. В 1922 году была утверждена трехлетняя программа восстановления и расширения авиационных предприятий. Конструкторские бюро приступили к разработке новых типов самолетов.
Для дальнейшего развития советской авиации огромное значение имела индустриализация нашей страны. Теперь мы имеем мощную авиационную промышленность. Талантливые конструкторы самолетов, двигателей и авиационного вооружения Туполев, Ильюшин, Яковлев, Микоян и другие совершенствуют наши самолеты и создают новые конструкции.
Выдающимся достижением советской науки и техники, было создание тяжелых бомбардировщиков и скоростных истребителей.
Большую помощь Советской Армии в укреплении Военно-воздушных сил оказал комсомол. В 1931 году на IX съезде ВЛКСМ взял шефство над Военно-воздушным флотом и обратился ко всей молодежи с призывом «Комсомолец, на самолет!».
28 апреля 1933 года в ознаменование достигнутых успехов в развитии авиации и в связи с пятнадцатилетием со дня организации Красного воздушного флота Советское правительство учредило ежегодный праздник — День Воздушного Флота СССР, который ежегодно отмечается 18 августа.

Много часов подряд.

Если бы знала, где партизаны,— все бы бросила, сейчас бы убежала к ним! А где они, партизаны? Куда идти?..
Горько плакала Наталка, вспоминая всю свою жизнь. Не легко сложилась она. Всего восемнадцать лет прожила на свете, а сколько горя перенесла, сколько несчастья видела! Кончила десять классов, собиралась учиться в институте иностранных языков: легко давался немецкий, да и директор, Павел Иванович, советовал. Но в те самые дни, когда надо было отсылать документы, безнадежно слегла мать. Вскоре ушел на фронт и пропал отец. Умерла мама. Сначала думалось, что война не продлится долго. А она все разгоралась, охватывала новые города и села, докатилась до родной Кубани... И деда нет. Куда он девался?.. Совсем одна осталась...
Наталка уткнулась лицом в подушку и разрыдалась еще горше.
Глава двенадцатая
Много часов подряд, сменяя друг друга, несли солдаты Головеню все дальше и дальше, к горам. Оба совсем выбились из сил и, наконец, остановились, добравшись до огородов какой-то станицы. Прилегли на росную траву.
Долго молчали, а думали об одном и том же. В станицу, конечно, лучше бы не заходить. Обогнуть стороной, обойти по лугу, а там, через речку,— в лесок, за которым уже недалеко предгорье. Но как не зайдешь, если в запасе нет ни куска хлеба, если голод сильнее усталости валит с ног? Напрасно отказались взять продукты у Наташи. Пожалели ее: может, девушке придется еще хуже, чем им сейчас. Только тем и жить будить, что удастся припрятать от фашистов...
А чудесная девушка эта Наташа! Стоит, как наяву, у каждого перед глазами: приветливая, скромная, доверчивая. Толстые русые косы спадают на грудь. Глаза, как безоблачное небо, голубые, спокойные. Нет в них ни лукавства, ни лжи, как и во всем ее чистом, светлом облике. Каждый хотел бы помочь ей, а чем поможешь? Изломают, затопчут враги, как придорожную былинку...

Доброе утро.

Неизвестно, долго ли продолжалось бы их замешательство, если б во двор не въехала легковая машина, выкрашенная в защитный цвет. Солдаты мигом выскочили из дома, а Наталка, подойдя к окну, увидела, как из машины медленно вылезает толстый и важный офицер. —Guten Morgen,— произнес он, входя в горницу, и вежливо подал девушке руку.
Офицер был явно доволен такой неожиданной встречей. По его словам, здесь, в этой дикой Кубани, он никогда не думал встретить человека, знающего язык Шиллера и Гете.
—Я уверен,— продолжал он,— в России не все большевики. Тут есть немало благоразумных людей, уважающих Германию и знающих, что она несет им свободу и высокую культуру.
Наталка напрягала память, стараясь как можно чище по-немецки поддерживать разговор. Ей казалось: этот человек, молодость которого давно прошла и у которого, наверное, есть внуки, не станет обижать ее. Он может и защитить от солдат, которых так много сейчас на хуторе. От этих мыслей девушка чувствовала себя спокойнее.
Между тем белобрысый солдат втащил в комнату большой кожаный чемодан. На кухне вспыхнула спиртовка. Зашипела яичница.
Офицер снял мундир, расстегнул воротник рубахи и расположился за столом, как у себя дома. Он то и дело покрикивал  на  солдата,  называя его Куртом,
Вы забываетесь (нем.).
Это вас не касается (нем.).
Доброе утро (нем.).
—Куда пойду? Всех коров угнали... Лейтенант, наблюдавший за ними, шагнул ближе.
Хозяйка увидела пистолет в его руке и пошатнулась.
—Нам смерть не страшна! — сурово сказал Головеня.— Но помни: у немцев не хватит веревок, чтобы всех нас перевешать! А за предательство от смерти никому не уйти!
Казачка попятилась к лестнице, судорожно хватаясь за ступеньки, торопливо полезла наверх.
Крышка захлопнулась. В погребе опять стало темно, как ночью.
—Выдаст? — почти одновременно спросили Донцов и Пруидзе, обращаясь к лейтенанту, словно он мог знать, что сделает хозяйка.
—Быть наготове! — ответил Головеня.

Лейтенант рассмеялся.

Но его волновала судьба Виноградова, командира минометного расчета. Где он? Что с ним?
—Трудно сказать, товарищ лейтенант,— пожал плечами Якимович.
Нгруженные толом и карабинами, которые «отшукали», как сказал Убийвовк, все трое возвращались в Орлиные скалы. Вечером, выйдя на тропу, они неожиданно нагнали гитлеровскую колонну. Надо было спасаться. Убийвовк и Якимович запрятались в чащу и подождали, пока колонна удалится. Потом вышли на тропу, стали ждать Виноградова, а он так и не появился. Погибнуть не мог, попасть в плен — тоже. Скорее всего — заблудился. Не дождавшись, Убийвовк и Якимович повернули на дедову тропу и вот, пришли. А Виноградова и тут нет...
Выслушав объяснения солдат, командир, все еще прихрамывая, пошел на огневые. И только начал подниматься по каменистой тропе, как услышал зов подбегающего Егорки.
—Что случилось? — остановился Головеня.
—Так что,— переводя дыхание, заторопился мальчик,— на кухне немец вроде русского!
Лейтенант рассмеялся:
—Что, что?
—Ну, он русский, а сам — как немец!.. Пришлось вернуться.
О чем думают солдаты. Ни один из них не посмеет сказать, что надо кончать войну. Нужно скорее покончить с Россией, хотя, судя по всему, это не так-то просто. Что из того, что Паулюс подошел к Сталинграду? Сталинград так далек от Москвы! Даже падение Москвы не может стать окончательной победой... Россия огромна, и войне не видно конца... Ну и пусть! Хардер примет все меры, чтобы приблизить победу. Прикажет взять перевал, солдаты возьмут его! Прикажет — пойдут в огонь и в воду! И так везде, где наступает непобедимая армия фюрера!
Колонна остановилась на привал. Солдаты расселись по обе стороны тропы, стали курить, пряча огонь в рукава. И вдруг яркое пламя осветило деревья, послышался грохот...
—Партизаны! — раздалось в хвосте.