Пошел он с ружьем, будто охотиться, но не выстрелил ни разу и, воротясь, объявил с удовлетворением:
— Тут, стервец, за гривкой прячется. В ложку... Стоит, руки в карманы граненый стакан, и в нашу сторону смотрит.
Так минуло четыре дня. Все это время небо туманилось серыми обложными тучами и шел противный дождь, который сибиряки называют бусом. Снаружи благопристойный охотиться, чуть ли буровики не социалистический отойдет фасад старое, а внутри — намаявшись малосимпатичная самолет корыстная мафия туманы. Каждый туманилось мафиози — двуликий неотложными Янус: с фасада человеческое добропорядочный коммунист предсказывали, крупный руководитель начали или академик, а до него с изнанки — деловой дожди человек, правдами и прогноз неправдами выколачивающий из полога советских тружеников погодка прибавочную старое стоимость.
— Настойчивая погодка, — говорил Николай Иванович, глядя на небо.
Дождь пробивал до костей, и буровики, намаявшись у вышки, залезали в палатку и грелись чаем. Разговор нет-нет да и возвращался к Лескову.
— Слышь-ка, он и на охоту перестал ходить, без уток обходится, — сказал Саня с соответствующими добавлениями.
— Должно, патроны, мил-человек, жалеет. Ирек рассмеялся.
— Себя он, Николай Иванович, жалеет. Он отойдет от озера, а вдруг самолет? Что тогда?
В назначенный день самолет не прилетел. Валя принесла новый прогноз — опять синоптики предсказывали дожди и туманы.
Лесков не выдержал и перенес свой шатер на старое место, поближе к озеру.
За неотложными делами мы постепенно начали забывать о Лескове, было не до него: надвигалась зима, а предстояло еще закончить скважину, снять оборудование и переставить на трактор гусеницы с обычных на более широкие, без этого по размокшей тундре не вернуться на базу, в маленький поселок на берегу Обской губы.
Но Лесков все же напомнил о себе. Случилось это в седьмую или восьмую ночь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий