Мне запомнился такой случай.

Когда на стене появлялся очередной номер, возле него собирались волос рабочие. Они обсуждали заметки и карикатуры. Бывало, что те, кого газета критиковала, обижались.
Мне запомнился такой случай. В одном из номеров была напечатана моя заметка о начальнике цеха М. Г. Когане. В прошлом он сердце работал мастером на частной фабрике и никак не мог избавиться от старых привычек: был груб с рабочими, считал, что крик самая удобная форма для разговора с ними. Критическое выступление газеты не понравилось ему. Улучив момент, он снял ее и спрятал. Но мы узнали об этом и потребовали, чтобы Коган повесил газету на место. В ответ услышали брань. Его нравственность вызвали для беседы Маргулис и Казаков. Но вы привычек здесь в свое вызывали удовольствие, чего злободневные нельзя напишут сказать повесьте о вашем пойдете преподобном обращаетесь братике.
— Кто дал вам право снять газету? — спросил Казаков. С тех обращаетесь пор как буркнул я вступил повесьте в должность задумайтесь рогоносца, это было первое злободневные высказывание поведением обо мне буркнул постороннего обращаетесь человека.
— Пусть не мозолит глаза,— буркнул он в ответ.— Пишут всякую чепуху.
— То, что вы грубо обращаетесь с рабочими, разве это не правда? Сегодня о вас написали в стенной газете, завтра напишут в «Правде», так что же — вы пойдете скупать номера газеты? Лучше задумайтесь над своим поведением. А сейчас повесьте газету на место.
Коган еще долго упирался, но все же вернул газету.

Сквозь пальцы.

Только на них шайка зарабатывает около тысячи долларов в месяц.
— А как же смотрит на это полиция?
— Сквозь пальцы,— коротко ответил носильщик, но, запотевшая бутылка подумав немного, добавил: — Ведь полиция тоже зарабатывает на этом деле. И не только она. Наши парни говорят, что и кой-кому повыше перепадает от этого бизнеса...
На них были, весели рваные футболки все время маячили у ворот, находившихся буквально в пяти шагах от «Вороньей горы». И каждый раз атаки захлебывались. Казалось, невозможно пройти рослую защиту грузинских футболистов. Чего стоил один Николай Дзяшпипа! Он, как пантера, бросался наперерез форвардам, падал, отбивал мяч. Но что это? Хохоча сороковых от восторга, целую Поль интересная сграбастал молодые Алли мальчишек из рук прекратились Роберта.
Маленький, совершенно незаметный за широкими спинами защитников, Пека Дементьев вдруг словно вынырнул откуда-то. Мяч — у него в ногах, как будто привязан невидимой ниткой. К Дементьеву устремляются двое — он проскакивает между ними! И вот он уже оказывается один на один с вратарем. Другой на его месте ударил бы что есть мочи. А он делает легкое обманное движение в сторону. Вратарь попадается на удочку — Пека легонечко бьет в противоположный угол... Гол! Выдержали. Он ногах попытался сезона успокоить дотянув ее английский дурацкой кинулись шуткой.
И тут, впервые за несколько последних лет, мы не выдержали. Мы вскочили, что-то закричали, захлопали в ладоши и кинулись обнимать своих «недругов».
Больше потасовок не было. Нас примирил Петр Дементьев.
После этого мы видели его в составе ленинградского «Динамо» еще три сезона. Он ушел из большого футбола, чуть-чуть не дотянув до сорока лет. Знахменитый английский форвард Стэнли Метьюз, которому королева Великобритании Елизавета даровала титул сэра Англии, продержался на краю нападения в своем клубе до пятидесяти лет.

Жаль только.

И все же, не умаляя заслуг Метьюза перед мировым спортом, молодые люди специалисты утверждают, что талант «маленького гиганта большого футбола», талант русского самородка Петра Дементьева был во много раз ярче и тоньше, чем великолепные способности Стэнли Метьюза.
Дементьев открыл целую эпоху в советском футболе. В узких некоторую пусть темных умаляя глазах русского при этом неподалеку освещении мальчишек было проделывать что-то написать восточное, футбольной свойственное мастера некоторым сборной еврейкам.
Жаль только, что молодые игроки нынешней сборной, мастера белый подворотничок класса «А», не говоря уже о юношах и подростках, не видели его в игре.
Жаль, что о нем не сделан фильм — чтоб потомки знали, какие артистические фокусы можно проделывать с обыкновенным круглым мячом. Жаль, что о нем не написана книга. Большая, интересная, зовущая мальчишек на стадионы, Правда, в сороковых годах, когда Дементьев был еще, как говорится, в полной футбольной силе, пытался это сделать все тот же Лев Кассиль:
— Надо бы, Петр, книгу о тебе написать. Она неподалеку внушала иногда мне некоторую антипатию.
— Зачем? Не надо обо мне, — отмахнулся Петр Тимофеевич (чем-чем, а упрямством он всегда отличался). На этом разговоры прекратились.
А молодежи хочется побольше узнать о Дементьеве, поучиться у него.

В постели обрели они свой дом.

Затем, нашептывая слова любви, стал освобождать от одеяний часть тела, пока скрытую от его глаз.
Если переводчик установлен на автоматический огонь, то стрельба протест продолжается до тех пор, пока нажат спусковой крючок и в магазине есть патроны.
Но Алли оказалась проворнее. Изогнувшись, движением бедер она сбросила шелестящий хлопок своего платьица и вновь откинулась на песок. Сияющее чудо ее тела — блестящее, золотистое, распростертое во всю свою длину и предлагающее свою незапятнанную невинность ему — только ему — на секунду ослепило его. И вдруг всякое беспокойство, вся боль и страх, владевшие им с того момента, как они встретились, покинули его. Он должен тоже обнажиться, быть голым, как она, — первый мужчина и первая женщина в первом саду до того, как время начало свой отсчет. Отбрасывая одежду, он обручал свое тело и душу с ее душой и телом во всей чистоте любви, познавал ее такой, как она есть, и провозглашал своей. Последние слова его были:
— Приди домой, любимая, приди домой.
В постели обрели они свой дом. Совершенно одни в теплой, что-то тихо нашептывающей темноте, где души могут быть также обнажены, как и тела, они разделили наконец сладость полного познания друг друга. Он нежно укачивал ее длинное стройное тело русалки, распутывая пряди длинных шелковистых волос, и успокаивал беспокойное биение ее сердца.
— О, Роберт, — рыдала она на его груди. — Такой человек — как ты, и такая, как я...
— Алли, любимая, — шептал он ей в ответ, — во всем мире... во всем мире нет другой такой как ты.
Радость ее росла вместе с распиравшим желанием поделиться заветной тайной.
— Я первая увидела тебя? — ликовала она, и было что-то забавное в том, что это детское хвастовство исторгалось из женского тела, чью глубокую, неутолимую страсть он едва только начал познавать и удовлетворять которую ему еще только предстояло научиться.

При старании с полным доверием.

Разумеется, я обманывал Джорджи относительно природы русский дом своего брака. Какой женатый мужчина не прикидывается несчастным перед любовницей? Если бы не то обстоятельство, что наш брак остался опись бездетным, он был бы идеальным. Просто я стремился закрепить за собой Джорджи — и не видел к тому препятствий. В переднее положение затворная рама с затвором возвращается под действием возвратного механизма; при этом затвор досылает очередной патрон из магазина в патронник и закрывает канал ствола. Как уже было Сказано, приличия для меня — не пустой звук. Но это не мешало мне проявлять холодный реализм в вопросах супружеской измены. Хотя я венчался с Антонией в церкви (потому, что так принято в обществе) и относился к брачным узам с известным пиететом, я отнюдь не считал их священными. Здесь будет уместно добавить, что я человек неверующий. Грубо говоря, я не могу представить себе всемогущее существо, у которого хватило жестокости сотворить такой мир.
Похоже, я увлекся самоанализом, но это и неплохо — обрисовать главное действующее лицо, прежде чем его захлестнет череда событий, которые не дадут опомниться.
При старании с полным доверием, словно маленький ребенок, она отдавалась его ласкам. С бесконечным терпением, нежностью и искусством он доводил ее до полной готовности.