Иван Васильевич рассказал.

 

Игорь улыбнулся, восторженный и благодарный. Иван Васильевич головой покачал:
— Насовал же тебе бог полную пасть жемчуга! Вошла Вера, неся горку вымытых тарелок. Спросила:
— За что пьете?
— За наш завод, — живо отозвался Игорь, даря и ее своей великолепной, застенчивой улыбкой.
Об этом светлом дне вспомнилось Шевелову теперь, когда он машинально разглядывал детские флажки на кар¬те, раздумывая о неприятном происшествии во втором механическом и о словах справедливой укоризны в адрес Игоря. Но куда же он все-таки делся?
— Так что ж случилось, Иван? —спросила Вера, входя в комнату в голубом халатике-кимоно, пояс — бантом.
Шевелов был озабочен. Он думал о том, как бы короче и понятнее рассказать обо всем Вере. Ему самому еще многое было не ясно.
Иван Васильевич усадил Веру на тахту, сам устало вытянулся на спине и, прикрыв глаза, положил ей на колени голову. Хорошо, покойно было ощущать шеей и затылком ее теплые через халатик ноги и мягкую ладонь.
Вера отвела жесткую прядь, погладила высокий незагорелый лоб Ивана Васильевича. Без чуба лицо его становилось нежнее, моложе, но волосы жесткие, и ничего с ними не поделаешь.
Иван Васильевич рассказал, что произошло во втором механическом. И как это часто бывает, рассказывая, он отметил то, что теперь казалось ему главным. А главное было в том, что для одиночки развязный мальчишка держался слишком нагло.