Часовой.

Но люди сидели молча, у них пропала надежда, и никого не интересовало, что и кому сказал Лукьянов.
Стали расходиться. Условились собраться в штабе, когда что-нибудь прояснится.
Раньше всех пришел Киреев. Он сообщил, что ночью был в наряде. По-видимому, большевики чего-то ждали, не иначе как их кто-то предупредил, и они выставили у Арсенала и у тюрьмы такую охрану, точно готовились бог весть к какому сражению. В полночь к часовому подошел незнакомец и попросил пропустить его в Арсенал. Часовой прогнал его. Человек не уходил и все говорил, что большевики хотят погубить Россию, что они продадут ее. Тогда часовой выстрелил. Киреев видел труп. Это был Шмаков. Тут же из-за угла выбежала целая орава с криками: «Да здравствует единая, неделимая Россия!» По ним дали короткую очередь из «максима», несколько человек упало. Остальные побросали оружие. Один до того растерялся, что бросил две свои гранаты — ни в кого, просто, чтобы избавиться. Киреев видел этих пленных. Все до одного — гимназисты...
В тот же день Лукьянов разослал на места письма о провале операции Шмакова. Мол, полюбуйтесь, чем кончаются самовольные вылазки!
Гибель Шмакова остудила немало горячих голов, но не все.